Копаюсь по обочинам мейнстрима
Как обещал, продолжаю писать о хронопах и облаках. Сегодня про Жака Ле Гоффа.
У меня есть все книги Ле Гоффа, изданные по-русски. Все их я прочёл. Не специально. Так получилось. И каждая книга была событием. Не будет преувеличением сказать, что Ле Гофф привил мне любовь к Средневековью. Другому Средневековью – не к тому, какое я изучал в школе.
Жак Ле Гофф был одним из тех, кто обратил внимание на тесную связь современности со Средними веками. Не с
…
С уходом Умберто Эко я сам стал чуть менее живым. Я следил за ним, ждал его переводов. Некоторых жду до сих пор. Я писал свой второй диплом по его книге “Как написать дипломную работу”. Я зачитывался “Открытым произведением”. Разом проглотил “Имя розы”, и еще быстрее “Заметки на полях Имени розы” – книгу о задумке и воплощении его первого романа.
Эко был талантлив во всем. “Первую “художественную” книгу, он издал в возрасте сорока восьми лет, уже состоявшимся ученым. Профессор не был
…Почти все герои трилогии о Средиземье курят трубки. Не в последнюю очередь потому что знал толк в трубочном табаке и сам автор, оксфордский профессор Толкин. В литературе, ставшей модной в XX веке, мало разговоров и много действия. Но воображаемый мир Толкина не обошелся бы без разговоров, раздумий, толкований. Как еще героям остановиться и поговорить, как не за трубкой? Вот и курят они. И делают это мастерски – пускают кольца дыма, заставляют их плясать и раскрашивают в разные цвета. Трубки настолько органично вплетены в ткань текста, что не обошлись без них и в многосерийном
…
Борис Виан. Рисунок Пабло Галло (?)
Восторженный бизон. Так он подписывал свои первые статьи. Собственно, Виан трубку не курил, хотя владел трубой. За что только он не брался. Играл джаз, сочинял стихи и песни, пел, снимался в кино, писал сценарии и пьесы, столярничал, мастерил, восстанавливал старые автомобили, выступал на радио. И, конечно, писал книги.
Лишь немногие затеи Виана приносили ему доходы, а вот трат требовали все, так что зарабатывал он сначала в Ассоциации по нормализации – искал наилучшую форму
…
Артюр Рембо задел, зацепил меня. Он возвел в поэзию непоэтичное. Маяковский, Бродский, Лимонов – это все его дети.
«Парижская оргия». Раздраженные, злые, разящие и ранящие стихи. Они обозначают эпоху. Большую эпоху, которая не закончилась по сей день. «Оргия» вполне могла быть написана сегодня на парижском бульваре Клише за площадью Пигаль, равно как и где-нибудь за Павелецким вокзалом Москвы. Она грозит другой, следующей Парижской коммуной.
…Эй, вы, трусы! Всем скопом гоп-ля на вокзалы!
Солнца огненным чревом извергнутый зной
Выпил кровь с площадей, где резвились Вандалы
Вот
Собственно трубокур не сам Тати, а его герой, Юло. Но между Тати и Юло трудно провести разницу: Юло – это Тати, а Тати – Юло.
Режиссёр и актёр Тати снимал фильмы про себя. Снимал без крупных планов и прочих кинематографических штучек. Завоёвывал внимание игрой актёра, а не спецэффектами. Для зрителей, избалованных динамикой блокбастеров, его фильмы скучны, как тонкий трубочный табак скучен курильщику дешёвых сигарет. Не бьёт в голову с первой затяжки. Кино Жака Тати открывается наблюдательным. Но ведь и сама жизнь открывается тем, кто видит в окружающем красоту, а не ресурсы,
…
С удивлением обнаружил, что среди моих трубокуров нет живых. Все они, кого я описал, ушли из жизни. Вот и Сартр – тот, кто потряс меня в своё время… конечно, я читал его, но столкнулся с ним, если позволите, вживую, не по книгам, случайно. На парижском кладбище Монпарнас. Они там рядом, Сартр и его возлюбленная, Симона де Бовуар. Посетители кладбища часто оставляют на могилах значимых для них людей записки, открытки, конверты, билеты, а иногда – просто камешки. На плите Сартра и Бовуар лежало много камешков, среди которых была зелёная российская “десятка”.
…
Календарь Жоржа Сименона. Отмечен каждый день работы над книгой “Братья Рико”: девять дней на черновик – по главе в день, короткий отдых и три дня на редактирование романа. Гангстерский триллер за две с половиной недели. Почему
…
Иммануил Кант родился на свет болезненным и слабым. Тем не менее, он дожил почти до 80 лет – почтенный возраст даже для нашего времени. И не просто дожил, а стал профессором, в течение 40 лет преподавал в университете добрый десяток дисциплин от физики до этики и написал множество книг по самым разным областям знания, внеся вклад не только в мировую философию, но и, например, в космологию. При этом Кант не был затворником и книжным червём. Он много общался,
…
Copyright © Денис Букин (Некто Лукас), 2007 – 2019. Все права защищены