Излом детства – первое столкновение со смертью. Здоровая психика не в состоянии перенести знакомство с умиранием. Происходит оно слишком рано, когда абстрактное мышление ещё не сформировалось, и объяснить происходящее ребёнок не может. Родители молчат, якобы защищая его от травмы, а на самом деле – из трусости. И маленький принц сам для себя объясняет, для чего дед отрубает голову утке, и она, отдельно от туловища, медленно сжимает секундку назад раскрытый в крике клюв? Почему бьётся на земле попавший в стекло голубь? Для чего поднимает голову к небу собака, которую переехала машина? В моей памяти стоит каждая из этих картин. Все мы выходим из детства “стукнутыми” этими небольшими, с точки зрения взрослых, происшествиями. Их невозможно пройти, оставшись здоровым, даже если добрый разум стирает их из памяти.

Объяснению смерти нет. Взрослые старательно обходят смерть, но дети не могут сделать того же: слишком сильно стремление к объяснению мира. Они строят свои объяснения, эгоцентрично примеряя смерть на себя. Вопросы детей о смерти ужасают взрослых: «Бабушка, а ты тоже умрёшь? А я? А меня так же будут хоронить, как тётю Лизу? Но в земле же тесно и темно, вдруг мне станет страшно?». Взрослые отнекиваются от этих вопросов, подогревая детское любопытство к смерти, и ребёнок строит свою собственную теорию конечности жизни. Поинтересуйтесь, чем заняты мысли ребёнка, который возбуждённо щёлкает по клавишам калькулятора. Может быть, он вычисляет, сколько месяцев, дней, часов и минут отведено ему для жизни? Сколько он уже потратил? И сколько потратил прямо сейчас, за вычислениями? Скорее всего, ему страшно.

Иррациональное детское понимание конца жизни остаётся надолго. О нём некому рассказать. С ним можно только жить. Оно – источник страха. Вся детская жизнь строится вокруг него. Взрослые в лучшем случае не замечают этого, в худшем – смеются над детской наивностью. Почему ребёнок не хочет есть куриный суп? Почему он боится пользоваться ножом и ломает хлеб большими ломтями? Может быть, потому что он был в комнате, в которой взрослые смотрели фильм про Иоанна Крестителя? Его голову принесли на блюде царю Ироду, а что ещё могут принести на блюде, если не еду? Ведь и дед убивал утку для того, чтобы съесть её. Утку, у которой есть имя, как и у самого ребёнка. Железная логика. Преодолеть её невозможно. С таким, случайно возникшим пониманием смерти, чужой и своей собственной, все и живут всю жизнь. Сначала с сознательным, потом – с бессознательным.