Иные деловые письма могут быть краткими, но преднамеренно пишутся длинными, растягиваются “для весу”. Признаюсь, сам такие пишу, потому что такие востребованы. Краткие возвращают “на доработку”. Используя сравнение с охотой, утку бьют из калашникова. Причём птица-то давно мертва, но тушке наподдают ногой, и, как-бы по летящей, снова лупят очередью. А сзади в ожидании ещё пять охотников с калашами. В итоге, конечно, все поохотятся, но как-то без удовольствия, и проку от такой охоты мало: трофей будет безнадёжно растерзан. Жестокая аналогия, но точная. Зачем всё это – понять трудно. Видимо, “для весу” участников переписки.

По поводу одного такого оппонент Ивана Грозного Андрей Курбский написал:

Широковещательное и многошумное послание твое получил, и понял, и уразумел, что оно от неукротимого гнева с ядовитыми словами изрыгнуто, таковое бы не только царю, столь великому и во вселенной прославленному, но и простому бедному воину не подобает, а особенно потому, что из многих священных книг нахватано, как видно, со многой яростью и злобой, не строчками и не стихами, как это в обычае людей искусных и ученых, когда случается им кому-либо писать, в кратких словах излагая важные мысли, а сверх меры многословно и пустозвонно, целыми книгами, паремиями, целыми посланиями! Тут же и о постелях, и о телогрейках, и иное многое — поистине слово вздорных баб россказни, и так все невежественно, что не только ученым и знающим мужам, но и простым и детям на удивление и на осмеяние, а тем более посылать в чужую землю, где встречаются и люди, знающие не только грамматику и риторику, но и диалектику и философию.

Из письма Андрея Курбского Ивану Грозному. Написано, вероятно, в период с 1564 по 1566 год. До Ивана Грозного письмо не дошло