Итоги года – тема терапевтичная. Не потому что в перевод даты что-то происходит. Ну или если что происходит, я не знаю, потому что в это время предпочитаю спать. А утром первого января стучать в ворота лыжными палками: «Подъёмник запускайте! Пора уже!». Стучать палками лучше свежим и выспавшимся.
- Много времени провёл за психотерапией, ещё больше отдал ей сил.
- Бегал, с перерывами на травму колена, и пришла пора пожинать плоды (кроме самой травмы). Сбросил 10 кг, например. На дорожках узнают. Результативным бегуном не стал – тут хвастаться нечем, но пятнашку в приличное время пробежать могу, и вечером еще захочется прогуляться.
- Очарование старых книг захватило меня. Забытые переводы заново открывают знакомые вещи. «Пиквикский клуб», который я в современном издании бросил от скуки, в версии Иринарха Введенского смешной, у Марка Твена появился аромат эпохи. Охота на книги не отпускает. Из замечательных приобретений.
– Первый перевод «Бувара и Пекюше» Гюстава Флобера, по некоторым версиям, сделанный Иваном Тургеневым. 1881. Между прочим, вышел на неделю раньше, чем французский текст. Одна из самых загадочных книг, на мой взгляд.
– «Фантастические путешествия Барона Брамбеуса» 1833 года. Осип Сенковский. Пушкин был жив, когда напечатали это издание. И наверняка её читал. По сюжету Барон Брамбеус проваливается в кратер Этны и попадает в мир, где всё наоборот.
– «Париж» Максима Дюкана. Друг Готье и Флобера. Советчик Доде. Страстный фотограф, путешественник. И трудяга: в издании больше 1000 страниц мелким шрифтом. Чтобы понять французских классиков XIX века, когда они пишут про Париж, книга что надо. Даже не потому что он описывает контекст тогдашней литературы – есть подозрение, что многие из писателей середины XIX века заимствовали этот самый контекст у Дюкана. С 1875 года книга по-русски не переиздавалась. Забавно, что французский текст написан в 1860-х, и сожженный в 1871 коммунарами дворец Тюильри еще достопримечательность. Да, тогда книги тоже устаревали раньше, чем выходили. - Приезжали друзья. И каждая встреча стала для меня событием. Можно приехать в другой город, далеко, просто чтобы встретиться. Это чудо.
- Писал тексты. Редактировал тексты. Что-то даже продал.
- Реставрировал пишущие машинки. Чинил часы. Вернул к жизни кофемолку. И несколько механических шагомеров. Друг прислал кофемашину, попробую её починить. Детективное удовольствие от поиска неполадок. Копаясь в механике, будто беседуешь с инженером, который её конструировал. Признаёшь, что не самые глупые люди, но с чем-то хочется и поспорить.
- Неожиданное, может быть, приложение сил — история нацизма. Убедился, что мы совершенно её не знаем. И Нюрнбергский процесс, спешный и оборванный холодной войной, точку в истории не поставил. И советская историография конструировала собственную удобную картину, препятствуя истине. Трудно представить, что зачастую немецкие исследователи сделали для понимания произошедшего больше, чем мы. КГБ нашел множество военных преступников внутри СССР, с 1950-х до 1980-х шли процессы над ними. Но приходится согласиться и с тем, что преступления нацизма до конца не изучены, выводы не сделаны, истина не найдена. Интересно, что будет происходить с историографией дальше. Мне кажется это важным.
- Бродил. Придумывал философию пеших прогулок, а она, оказывается, давно создана Робертом Стивенсоном. Да, тем, который написал «Остров сокровищ». И в начале года славно погонял на лыжах, тем же хочу начать 2024-й.
Лампового Нового года и теплых напитков в кружках. Временами я исчезаю и безобразно веду себя. Признаю. Надеюсь на прощение. Приятно, что вы рядом.
