Густав фон Грюн. Швейцарец. Ему 53. Поступил в практически безнадёжном состоянии. Я торговался за него. Торговался так, как не ожидал от себя – Грюн был очень плох и годился разве что для украшения интерьера.

Я нёс Густава под мышкой – ручка от кейса давно оторвалась – и думал, что с ним делать. Чистка и смазка у мастера обошлись бы мне слишком дорого. В корпусе виднелась пыль, много пыли и почему-то чёрных ниток. Я решил открыть корпус и вытащить хотя бы нитки. Потом как-то появились пылесос и влажные салфетки – клавиатура была залита вареньем. Когда я нашёл место паре пружин и трём тягам, они высыпались из разобранного корпуса. Захотелось продолжить – сделать что-то на ловкость рук, а не высоту лба.

На следующий день появились бензин “Калоша” и веретённое масло. Знаете, как трудно найти в современной Москве веретённое масло? Конечно, “Калоша” проела химически устойчивую бутылку, стол был залит жирными пятнами, и кот ушёл, морщась от ароматных испарений. Но я всё же почистил механизм щеткой и кисточкой, промыл, смазал и… машинка заработала.

В отличие от Греты, Грюн брутален. Чтобы он хоть как-то печатал, приходится что есть сил лупить по клавишам. 10-пальцевый метод превращается с ним в 8-пальцевый: силы мизинцев не хватает, и я заменяю их безымянными. Надеюсь, клавиши со временем разработаются. И ещё, я заказал для Грюна ленту в одном хипстерском магазине. Довольно дорого. Судя по картинкам, настоящий Underwood. И где теперь берут ленты для печатных машинок?

Hermes Rocket – портативная машинка, очень похожая на Hermes Baby. Говорят, её очень любили писатели. На такой отстукивал свои тексты Иосиф Бродский.

Я сверился с базой номеров печатных машинок Hermes, Густав Грюнович родился в 62-м. Необычный зелёный дизайн в духе конца 50-х, очень приятный. Железный кейс. Судя по вмятинам, его не раз роняли. Возможно, после падений слетели важные рычажки, после чего машинка стала неработоспособной. Скорее всего, это и спасло её от износа: на Грюне почти не печатали, и коррозии в нём больше, чем потёртостей.

Вопрос, на который я пока не знаю ответа: как эта машинка получила кириллический шрифт? Судя по тому, как литеры припаяны к рычажкам, делали это не на заводе в Швейцарии. Да и шрифт у машинки очень уж советский. Действительно, как Густав попал в СССР? Как он “обрусел”?

Густав мне понравился. Даже то, что на нём трудно печатать, не останавливает. Если научиться извлекать из него тексты, больше ничего не страшно. Жаль только клавиатуры компьютеров, после часа с Грюном клавиши ноутбука стонут от боли.

Зачем мне всё это? А нравится возвращать вещи из небытия. Много лет назад кто-то сделал печатную машинку. Время и нерадивое отношение владельцев чуть не убили её. Часть культуры, знак времени, возможно, кусочек жизни неизвестного мне человека – невесть как попавший в СССР, швейцарец Густав фон Грюн едва не оказался на свалке, а теперь он на моём столе, и соседи слышат его стук.