Понимаю Вудхауза с его Галахадом Трипвудом и опасной, просто таки взрывчатой книгой мемуаров. Когда пожилой английский граф издаёт воспоминания о буйной молодости, знать нервничает.
Отец служил в Польше и привёз оттуда хипповый ковбойский ремень. Широкий, с медными деталями и резной пряжкой. Хоть на бородача из ZZ Top надевай. Но сам он похипповать не успел, я родился. И ремень достался мне.
Я увёз ремень с собой, когда уехал из дома учиться. Пожалуй, это была лучшая часть моего тогдашнего гардероба. Самая новая. Во всяком случае, все завидовали моему ремню, но никто – моему свитеру из технической шерсти. И вот однажды ремень исчез. Общежитие, все двери открыты. Что тут поделать.
Короткое расследование сошлось на джентльмене, он жил в соседней комнате, и мы с ним, мягко говоря, были в контрах. Но ни улик, ни, что важно, эффективного аппарата насилия у меня не было. Я решил, что брезентовый ремень будет смотреться под свитером из технической шерсти органичнее хиппового, и успокоился.
Прошло время. Я стал психологом, а мой визави (исказим малость, чтобы не обидеть, скажем он стал) директором большого завода или вице-президентом банка. Респектабельным и почтенным человеком, опорой страны и честным гражданином. Мы забыли все обиды, тем более что никогда потом не встречались. Иногда я размышляю, что я почувствую, когда мы встретимся, а мы непременно встретимся. Я не впаду в сентиментальность, не стану пускать слезы, хотя доброго тогда было много, и есть что вспомнить. Я скажу ему: “Верни ремень, чувак”.
