Увлекшись в процессе защиты чьих-то интересов игрой в вуду и жонглированием показателями, легко запутаться. Вот статья не меньше, чем директора Института энергетической политики (не путать с Институтом энергетических стратегий, Институтом энергетических исследований, Институтом систем энергетики, Международным институтом энергетической политики и дипломатии, Институтом… стоп, хватит).
…на момент смерти Чавеса добыча нефти вернулась на уровень в 2,5 млн баррелей в день, что почти на треть меньше того уровня, которого стране удалось достичь ко времени его избрания президентом в 1998 году.
Сравните с Бразилией, которая в 1997 году приняла закон о либерализации нефтяного сектора, сломала монополию Petrobras на разведку и разработку нефтяных месторождений, и допустила в сектор частных, в том числе международных инвесторов. Результат: сегодня добыча нефти в Бразилии выросла более чем вдвое по сравнению с уровнем конца 1990-х, начиная с 2011 года страна впервые превратилась в нетто-экспортера нефти (раньше она потребляла ее больше, чем добывала).
На вопрос о том, для чего было Венесуэле наращивать добычу нефти, и что двукратный рост добычи дал населению Бразилии, ответа не будет. Потому что он не ставился. Рост нефтедобычи выгоден нефтедобывающим компаниям (не входящим к картели, конечно), и чаще всего только им, но в статье ведь об этом не скажешь, даже в статье для Форбс, потому дальше рассуждения “больше лучше, чем меньше” дело и не пошло. А зря.
Раскручивают автора статьи, Владимира Милова, в последние месяцы подозрительно планомерно. Кому-то он очень нужен.
