Неоднозначный человек. Особые книги, специфический образ жизни. Некоторые не считают его произведения за литературу вообще – так, «попса». Кстати, 425 книг, около сотни экранизаций. Самый издаваемый автор, более 500 млн экземпляров на 40 языках. Чтобы проигнорировать полмиллиарда книг, надо очень постараться.

Взять, например, 70 романов цикла про комиссара Мегрэ. У людей всегда была тяга к детективам. В этом жанре написаны «Царь Эдип», «Гамлет», «Преступление и наказание». Честнее будет оставить снобизм и признать детектив литературным явлением. И честнее будет отвести Сименону с его детективами, бульварными романами, эмоциональной публицистикой и надиктованными на пленку воспоминаниями подобающее место в истории мировой литературы. Тем более его книги не так просты, как кажется. Они о жизни, укоторой есть не только привлекательные стороны. Несколько десятилетий назад так писал Бальзак, тоже для развлечения публики и тоже за деньги.

В семидесяти романах проходит разная и обычная жизнь Мегрэ. Возможно, еще несколько лет назад возраст героев не приняли бы во внимание, но сейчас эта особенность бросается в глаза: в детективах Сименона нет вечно юных. Мегрэ родился в 1884 году, значит в первом романе, в 1931 году, комиссару 47, а в последнем – 88. Даже если не принимать во внимание особое течение книжного времени, в плане возрастов, профессий и социальной принадлежности персонажей мир Сименона куда ближе к действительности, чем мир большинства современных писателей.

Мегрэ не герой и не звезда. Он прошёл все ступени карьеры, от постового до комиссара. Он честен, но хитёр. Он умудряется сохранять достоинство, не впадая в бунтарство и нигилизм. В  жизни Мегрэ – обычный простой человек, каких тысячи. И романы о Мегрэ – романы об обычной простой жизни обычных людей. Много среди героев Сименона и тех, кого принято называть отбросами общества: воры, проститутки, пьяницы, как много их было в послевоенной Франции. Если бы Сименон писал сегодня это были бы эмигранты – за прошедшие десятилетия в социальном устройстве мало что изменилось.

А с другой стороны – респектабельный мир коммерсантов, богачей и деловых людей, с его отчуждением, холодностью, куплей-продажей всего человеческого, когда тепло и любовь меняются на роскошную жизнь. И здесь Мегрэ проявляется как знаток социальной подоплёки самых омерзительных преступлений во всей их банальности. Наследство. Семейный бизнес. Неравные браки. Внебрачные связи смертельно уставших от равнодушия женщин и подавленных мужчин. Деньги, болезни, страх бедности. Домашнее насилие и тихое измывательство. Несчастные родители, неизбежно несчастные дети. Тупая пассивность. Жизнь по течению как меньшее из зол. И убийство как выход из замкнутого круга.

В отличие от интеллектуальных сыщиков классического детектива, у Мегрэ нет метода. Преступления, которые он расследует, во многом банальны, и как раз поэтому их трудно расследовать. Мегрэ женат, любит поесть и выпить, стесняется своего веса и не умеет водить автомобиль.  Комиссар полиции не любит смерть и трупы. И при встрече с мерзавцами дает волю чувствам и словам. Пожалуй,  его единственный атрибут сыщика – трубка. Мегрэ постоянно курит, окутывает себя дымом, чтобы защититься от оборотной стороны реальности, с которой вынужден иметь дело. Иной раз кажется, что Мегрэ не любит свою работу, но без нее он начинает скучать. Противоречивый, слабый и живой.

Есть те, кто читают запоем. Сименон запоем писал. На книгу у него уходило от шести дней до месяца. Работал каждый день. Пробуждение в шесть утра, крепкий кофе. Глава утром, короткий перерыв и глава днем – сорок страниц мелким почерком. После, если оставались силы, он перепечатывал написанное на машинке, одновременно внося в текст мелкие правки. За день работы Сименон выкуривал пять-шесть трубок, которые набивал с вечера. У него была целая коллекция трубок. Если в середине книги писатель отвлекался, а отвлечь его могло только что-то серьезное, он уничтожал написанные главы и больше к книге не возвращался. Сименон утверждал, что иначе он терял темп и ритм повествования, восстановить которые не мог. Да и специфика жанра давала он себе знать: автор настолько вживался в своих героев, что не мог слишком долго переносить их тревог и терзаний. В отличие от классического детектива, отстраненного и безэмоционального, романы Сименона наполнены переживаниями героев, бесконечной симпатией автора к одним из них и отвращением к другим.

Я учусь у Сименона легкому отношению к тексту. Можно оставить работу как она написана. Можно отредактировать. Можно переписать. А можно переделывать до бесконечности – ведь всегда есть что исправить. Этот текст я переписываю в пятый раз. Берусь, дополняю, бросаю. Но бывает иначе. Сейчас я увлечен печатными машинками, и они заставляют меня писать с первого раза – необычное ощущение. Машинка подчиняет своему ритму. Вынуждает фокусироваться на фразе, которая под пальцами именно сейчас. Нельзя вернуться, невозможно забежать вперед. Пишущая машинка не компьютер. С непривычки от напряжения болит голова. Сименон писал «в два прохода», причем во втором вносил незначительные изменения – «туалет книги», так он называл вторую и последнюю правку. А как еще писать роман за шесть дней? Напряжение. Но так получается ритм, который держит читателя. Текст живет и дышит, подчиняясь этому ритму.

Я учусь у Сименона откровенности. В воспоминаниях он говорит о себе, не приукрашивая и не оправдываясь. Что было, то было – опыт меняет, и меняет необратимо. Сименон честно говорит о том, что важно для него. Не боится оценивать других и заявлять о своих чувствах. А почему нет?

Еще я учусь у Сименона не бояться быть дилетантом.  Всю жизнь он был дилетантом – не умел, но брался. И все у него получалось.