Фрикономика. Мнение экономиста-диссидента о неожиданных связях между событиями и явлениями. Стивен Д. Левитт, Стивен Дж. Дабнер.

Фрикономика – новое слово, полученное скрещиванием «экономики» и «freak» – словечка, означающего «чудачество», «чудак». Авторы, настоящие «фрики», не побоялись прослыть странными малыми и заявить, что в жизни всё не совсем так, как считает большинство, особенно если дело касается причинно-следственных связей и экономических механизмов. Тезис о том, что общепринятая точка зрения не всегда бывает правильной, даже вынесен в основные тезисы. Похоже, авторам нравится роль возмутителей спокойствия; что ж, тем лучше для книги.

Начнём с того, что это не совсем обычное издание на тему экономики. Точнее, совсем необычное. У книги два автора: экономист Левитт и журналист Дабнер. «Я не так уж много знаю о науке под названием экономика. Я не особенно силён в математике, мало знаю об эконометрии, а также не знаток теории. Если вы спросите меня, развивается или нет чулочный рынок, процветает или падает наша экономика, хороша или плоха дефляция, я вам не отвечу. Я имею в виду – будет полной неправдой сказать, что я хоть немного разбираюсь в этих вещах», – признался однажды Левитт Дабнеру, и это не поза, а чистая правда. Потому что для Левитта больший интерес представляет поведение человека в обыденных ситуациях, ведь именно из выбора каждого в обычной ситуации складывается экономика фирм, рынков и стран.

Форма книги также необычна. Она представляет собой серию внешне слабо связанных историй и интеллектуальных задач, на примере которых авторы изучают человеческое поведение. Причём они оперируют тем, что Дживс в вудхаузовской серии рассказов о Дживсе и Вустере называет психологией индивидуума – системой стимулов, поведением на столкновении индивидуальных желаний и общественных норм. Вот неполный список описанных в книге примеров:

• мошенничества школьных учителей на экзаменах и тестах;
• борьба с опозданиями родителей, забирающих детей из детского сада;
• злоупотребления торговцев недвижимостью;
• борьба с ку-клус-кланом в южных штатах США;
• мошенничество борцов сумо в Японии;
• борьба с преступностью в Нью-Йорке;
• статистика воровства при продаже бубликов в офисе;
• экономика банды наркоторговцев;
• правдивость анкетных данных на сайтах знакомств;
• борьба с граффити в нью-йоркском метро;
• сравнение рисков для детей от разных опасностей и сопоставление статистики с общественным мнением;
• популярность имён детей и зависимость судьбы ребёнка от имени;
• роль родителей и значение их качеств в воспитании детей.

Нетрудно заметить повышенный интерес авторов к преступлениям и мошенничествам: в пограничных ситуациях лучше всего раскрываются закономерности человеческого поведения, тем более что эти закономерности связываются с реакцией на разные стимулы. Исследование стимулов и является основной линией этой книги.

Основной интерес авторы проявляют к противоречиям экономических стимулов (это выгодно/невыгодно) с социальными (хочется/не хочется, чтобы это видели другие) и моральными (это хорошо/плохо), отсюда интерес к мошенничествам и преступлениям. На стыке материального и этического происходит самое интересное, в нём суть экономического поведения. Надо сказать, что под мошенничествами авторы понимают не только подтасовки во время денежных операций. Списывание во время проведения контрольной работы или завышение школьной оценки – тоже мошенничества, так что это явление достаточно распространено в нашей жизни.

В свою очередь, влияние этики и моральных стимулов на экономическое поведение в современной экономической теории сильно занижено. Причём эта традиция ведётся со времени отцов-основателей экономической теории: А. Смита, Д. Риккардо и Т. Мальтуса. То, чем гордилась экономика, отделение науки от морали, служит плохую службу современным экономистам. Закопавшись в анализе кривых и балансовых уравнений, учёные не в состоянии анализировать наиболее важные явления: рыночное поведение крупных фирм, корпоративные скандалы, нерациональность корпоративного управления, логику массовых ожиданий, биржевые колебания. Отбросив всё, что не относится к рациональному сравнению выгод и затрат, экономика потеряла способность прогнозировать и объяснять явления реальной жизни. Возрождения экономической теории, на мой взгляд, стоит ждать в отказе от сектанства узкоспециальной дисциплины и сотрудничестве с другими общественными науками. Пора, наконец, пересмотреть парадигму экономического человека как механического оптимизатора доходов. Фрикономика – крайне полезная в этом отношении книга, главное достоинство которой – реабилитация этики в экономическом исследовании.