Если вы считаете, что каннибализм ушел в прошлое – вы ошибаетесь. Он стал более цивилизованным, приобрел иные формы, но не исчез вовсе. Люди потребляют людей. Они не съедают их плоть, они поступают хуже – съедают их потенциал. Их будущее. Их радость. По кусочку, постепенно, пока от жертвы не останется обглоданный безжизненный скелет.
Слуги тратят свое время и силы, себя самих на обслуживание хозяев. “Слуги” и “хозяева” здесь условность. Это могут быть работники и работодатели, продавцы и владелец магазина, официанты и собственник ресторана, а иногда жена и муж, или наоборот – кто угодно. Слуги и хозяева связаны друг с другом лишь формально, посредством денег – слуга тратит часть своей жизни, хозяин расплачивается с ним за работу. Хозяин владеет ситуацией и получает за свои бумажки сполна: время, энергию, мысли, пот, плоть и кровь слуги.
Люди ничего не чувствуют друг к другу, ничего не думают. Человеческие эмоции заменили безликие цифры. Тот, кто по ту сторону соглашения о найме, потерял человеческую сущность. Он контрагент. Контрагентов много, и никаких обязательств перед ними наниматель не несёт. А главное – если он не человек, гуманистические ценности здесь неуместны. Он товар. Вещь.
Отчуждение заразно. Тот, кто попробовал крови, не останавливается. Сначала он потребляет незнакомых производителей (он ведь не несёт ответственность за эксплуатацию детей, собравших его любимый телефон), Потом потребляет строительных рабочих или уборщиц в собственном доме. Потом своих сотрудников, а потом – свою семью.
Люди меняют жизнь на бумажки, оставляют мечты и склонности, сдерживают душевные порывы. Они позволяют съедать себя, постепенно и незаметно. Если называть вещи своими именами, это и есть каннибализм. Неудивительно, что периодически новостной фон, привыкший к тихому каннибализму, разрывает сообщение о каннибализме настоящем. Виновника ловят и, как правило, объявляют сумасшедшим. Так ли далеко этот каннибал ушёл от сильных мира сего, практикующих общественно приемлемое поедание сильных слабыми? И не от потребности ли в честности происходит интерес обывателей к такого рода преступлениям?
4 comments On Каннибализм
Из всего мыслеблудия надо было оставить единственное: “Каннибализм … Слуги тратят свое время…”
Именно за это сочетание зацепился мой глаз, не позволив пальцу нажать кнопку “Delte”. Остальное – неинтересно, тем более – в таком рваном, неоформившемся, тезисном виде.
Тем не менее – спасибо, за обращение к теме вообще.
Либо классовое сознание, либо Вы чего-то не поняли в тексте…
Спасибо за комментарий
Не претендую на понимание, тем более, у понимания много уровней, но меня заметка тронула. Она вызывающая, состоит из метафор. Метафоры – это из других уровней понимания, чем поиск в тексте совпадений словосочетаний…
Есть высказывание философа Эдмунда Берка: “…наш творец желал, чтобы все мы были связаны друг с другом узами симпатии…” В противном случае, возникает явление, о котором пишет автор…
Спасибо за остроту темы и держитесь!
Метафора, да – спасибо, что заметили. Можно по-разному реагировать на открытость и симпатию. Один вариант – встречная открытость, другой – желание потребить того, кто открывается, ведь в этот момент он уязвим.
Приоткрою карты. Есть желание написать сценарий кинотриллера на эту тему. Это не ужастик, а именно метафора, хоть и действитеьно жутковатая. Про случай каннибализма на острове, вдали от людей.
Скука. Вынужденное ожидание, без видимого завершения. В этой обстановке, когда ничего не происходит, распределяются роли: хищник и жертва. Игра в них скрашивает скуку. Напряжение между ними возрастает, а за ним происходит потребление, поедание друг друга. Постепенно, незаметно. В определённый момент ситуация схлопывается в каннибализм реальный.
Потом хищник оказывается в обществе, у него всё хорошо. Но как долго он сможет жить без игры, без жертвы?
Sliding Sidebar
Облако тегов
Архив