Достаточно услышать народную песню XV века, чтобы понять, как низко мы пали.

Антуан де Сент-Экзюпери

Мы считаем классическую музыку экстрактом и воплощением нашей культуры, потому что она — самый ясный, самый харак терный, самый выразительный ее жест. В этой музыке мы владеем наследием античности и христианства, духом веселого и храброго благочестия, непревзойденной рыцарской нравственностью. Ведь, в конце концов, нравственность — это всякий классический жест культуры, это сжатый в жест образец человеческого поведения. В XVI—XVIII веках было создано много всяческой музыки, стили и выразительные средства были самые разные, но дух, вернее, нравственность везде одна и та же. Манера держать себя, выра жением которой является классическая музыка, всегда одна и та же, она всегда основана на одном и том же характере пони мания жизни и стремится к одному и тому же характеру превос­ходства над случайностью. Жест классической музыки означает знание трагичности человечества, согласие с человеческой долей, храбрость, веселье! Грация ли генделевского или купереновского менуэта, возвышенная ли до ласкового жеста чувственность, как у многих итальянцев или у Моцарта, или тихая, спокойная готов ность умереть, как у Баха,— всегда в этом есть какое-то «наперекор», какое-то презрение к смерти, какая-то рыцарственность, какой-то отзвук сверхчеловеческого смеха, бессмертной веселости.

Герман Гессе. Игра в бисер

Жан Филлип Рамо. Сюита G минор