Презентация молодым, но известным поэтом Ли Байронано очередного сборника стихов проходила в известном книжном магазине Парижа на бульваре Сан-Мишель. Студенты-филологи так заполнили маленький торговый зал, что редкие посетители не могли пройти дальше кассы. Впрочем, это не испортило торговлю: хозяин магазина, доктор Сорбонны Гонсалес Хуанродригес, отбирает книги по своему изысканному вкусу, так что гости редко покупают у него что-то помимо зажигалок и открыток с видами Эйфелевой башни.

Дон Ли, испаноязычный поэт китайского происхождения. По некоторым данным – правнук Льва Троцкого, унаследовавший от последнего не только манеру носить круглые очки, но и левые взгляды. Язык Байронано претерпевал длительные изменения на протяжении первых 117 (если мэтру не изменяет память) сборников, и так обрёл зрелость и чёткость. Насыщенный китаизмами и отсылками к Горацию стиль вынуждает издателей сопровождать стихи обильными комментариями и кратким словарём, отчего сборники приобретают хорошо узнаваемую любителями поэзии увесистость.

После длинной вступительной речи автора, которую мы здесь не приводим, потому что не смогли разобрать, наступило время вопросов и ответов.

– Дон Ли, правда ли, что во время работы над стихами вы постоянно употребляете спиртные напитки?

– Чистейшая ложь, которую воспроизводят люди, далёкие от поэзии. Стихи зреют во мне постоянно, и я никогда не прекращаю работать над ними. Что значит “во время работы”? Поэт всегда поэт.

– Что вы вкладывали в название цикла стихов “Краткость”? Сколько сборников из этого цикла вы предполагаете написать? 

– Поэт должен быть кратким. Поэт, не являющийся кратким, как сказал известный китайский поэт Ли Бо, либо пишет длинно, либо не поэт! Меня возмущает, когда книги стихов разваливаются под собственным весом, поэтому я вынужден разбивать свои книги на дурацкие тома, которых уже сто двадцать восемь! Как тут быть кратким? Краткость подразумевает многослойность, и я, как человек трёх великих культур: китайской, мексиканской и русской, не могу не строить контекста вокруг них. Я не виноват, что парижане, основные мои читатели, не знают моего мексиканского испанского, моего китайского мексиканского и моего русского китайского. Что тут поделаешь – три словаря занимают много места. Думаю, я ограничусь тем объёмом, который влезет в магазин доктора Хуанродригеса… Господа журналисты, проснитесь. Следующий вопрос…

– Почему вас считают последователем Байрона?

– Вы читали мои стихи?

– Честно говоря… 

– Вот так же и с Байроном.

– Как много времени уходит у вас на одно произведение?

– Когда я пишу, я не смотрю на часы!

– Но в среднем? 

– Я мысленно делю бутылку на три части: до верхнего края этикетки, до нижнего края этикетки, до дна. Короткую вещь я пишу за одну такую часть, длинную – за две.

– А комментарии? 

– Я никогда не составлял сам свои комментарии. Даже не читал их. Это делают издатели и поклонники. Последний вопрос, пожалуйста.

– Почему вы всегда носите одну и ту же бабочку?

– У меня нет другой.

После конференции поэт удалился к набережной Сены, чтобы в окружении поклонниц отметить выход новой книги. Согласно традиции, желающие получить автографы заранее выстроились в очередь у местного полицейского участка – именно там пройдёт утренняя автограф-сессия писателя.