Я научился читать в три года, благодаря дедушке и газетам. Кто-то рисует машины и корабли, я рисовал профиль лысеватого человека с бородкой – орден Ленина с заголовка газеты. Над бровью Ленина я непременно пририсовывал точку – родинку как у деда. Так они смешивались в моём сознании, Ленин и дед.

К этому времени, благодаря деду же, я знал наизусть “Песнь о вещем Олеге”, солидные фрагменты “Мцыри” и что-то из Александра Блока и Михаила Лермонтова. Вот удивлялись взрослые, когда на обычное “прочитай стишок” слышали из уст пухлого трехлетнего малыша оптимистичное:

     Меня могила не страшит:
     Там, говорят, страданье спит
     В холодной вечной тишине;
     Но с жизнью жаль расстаться мне.

С ними наверняка случался экзистенциальный кризис. Во всяком случае, пошлым “встань на стул, прочти стишок” меня потом не досаждали. Знали: хотя семнадцать строф “Вещего Олега” для меня не вопрос, если сбить – начну сначала.

Недавно встретил в автобиографии Агаты Кристи.

…Неожиданно мама, охваченная страстным энтузиазмом по-новому направить образование девочек, склонилась к совершенно новой точке зрения: ребенку нельзя позволять читать до восьми лет — это полезнее для глаз, да и для головы.

Однако на этот раз у мамы ничего не получилось. Если сказка, прочитанная вслух, мне нравилась, я обычно просила потом книжку и изучала страницы, которые, сама не знаю как, постепенно становились понятными. Во время прогулок с Няней я спрашивала её, какие слова написаны на вывесках над лавками, на афишных щитах. В результате однажды я обнаружила, что совершенно свободно читаю «Ангела любви». Очень гордая, я стала читать эту книгу вслух Няне.

— Боюсь, мэм, — извиняющимся тоном сказала Няня маме на следующий день, — мисс Агата научилась читать.

Мама очень расстроилась, но делать было нечего. Мне не исполнилось и пяти лет, когда передо мной открылся мир книг. С тех пор я просила к Рождеству или на день рождения дарить мне книги.

Агата Кристи. Автобиография