В книжке про пишущие машинки я пишу про конкретную поэзию, а в конкретной поэзии никуда без Стефана Малларме и калиграмм Гийома Аполлинера. Это как начать уборку с книжного шкафа – теперь я сижу и упиваюсь стихами этого трубокура, солдата и добряка. Он добрый гений всех, всего Парижа и всего того, что я люблю. Всем помог, всех продвинул, а сам умер от испанки, с двадцатью миллионами других европейцев тогда. У него были замечательные друзья, и он сам был замечательным другом, этот толстяк.
Будь на то моя власть я заставил бы сразу
Измениться людские сердца и тогда осталось бы в мире
Только то что прекрасно
Вместо опущенных глаз молитв бормотанья
Вместо отчаянья и покаянья были бы всюду
Дароносицы чаши ковчеги
Которые вдруг засверкали б в глубинах мечтаний
Подобно богам античным
Чья роль как бы она ни была поэтична
Сыграна почти до концаБудь на то моя власть я скупил бы всех птиц
Посаженных в клетку я бы выпустил их на свободу
И радуясь стал бы смотреть как они улетают
Наивность, которая пьянит почище доброй граппы.
Так я пишу врезки в “техническую книжку” на “неинтересную” и “безнадёжную” тему.
